А ещё – диалектологии, фонетики, морфологии и риторики. Список можно продолжить: Ольга Борисовна Сиротинина – ведущий языковед, известный во многих странах мира, – работает в Саратовском государственном университете имени Н.Г. Чернышевского уже 74 года!
Ольга Борисовна Сиротинина – доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка, речевой коммуникации и русского как иностранного Института филологии и журналистики Саратовского университета. Заслуженный деятель науки Российской Федерации, заслуженный профессор СГУ, почётный работник сферы образования, награждена медалью МАПРЯЛ им. А.С. Пушкина, медалями многих университетов, знаком губернатора Саратовской области и орденом Дружбы.
![](/sites/default/files/page/img/sirotinina.jpg)
В ней всё необычно. Маленькая, хрупкая, до сих пор по-детски смеющаяся Ольга Борисовна всю свою жизнь с потрясающими упрямством и напором пыталась раздвинуть рамки привычного, обыденного – всего того, что мы называем «круговоротом жизни». Неслучайно коллеги-филологи отмечают её «инопланетность». В её жизни, начиная с самого рождения, было так много случаев, когда она не должна была выжить, что эта игра в рулетку, кажется, только добавила ей азарта, закалила и заставила поверить в то, что человек сам хозяин своей судьбы. Эти слова произнесла мама, когда однажды буквально вытолкала её из дома, тяжело больную, еле стоящую на ногах, – сдавать экзамены на 2-м курсе университета. Казалось бы, кто из нас не слышал этой фразы? Но Ольга Борисовна сумела сделать её стержнем всей своей жизни.
Сколько раз врачи выносили ей приговор, а она выжила вопреки их катастрофическим диагнозам («я к приговорам привыкшая»). Ещё в аспирантские годы готовила себя к полной слепоте, но до сих пор, по её собственному выражению, «пользуется глазами». Трудно поверить, что огромная библиотека, целиком занимающая квартиру, была прочитана… с помощью лупы, да ещё лежа, потому что так глаза не сильно устают. При этом она автор более 800 научных публикаций. И до сих пор демонстрирует пример творческого долголетия – недавно под её редакцией вышла в свет коллективная монография «Эффективность коммуникации: влияние сфер общения на факторы её достижения».
![](/sites/default/files/page/img/obs1008.jpg)
По причине того же здоровья Ольга Борисовна не может долго стоять, поэтому во время лекций, когда ещё читала их всему курсу, она всегда ходила по аудитории. В общем, складывается впечатление, что для неё не бывает неразрешимых жизненных ситуаций, от которых многие из нас впадают в панику и депрессию. «Моему мозгу свойственно наблюдать, копить собранный материал, анализировать, обобщать и делать выводы». Она так любит этот процесс, что любые проблемы для неё становятся не более чем естественным жизненным фоном. Она изучает их, объясняет и предлагает самой себе эффективный алгоритм действий.
Но прежде чем понять, что изучать процессы, происходящие в живом русском языке, – это именно то дело, которым ей хотелось бы заниматься, она собиралась поступать в ГИТИС на театроведческое отделение. Была так увлечена театром, что не пропускала ни один спектакль саратовского драмтеатра, сидела в первом ряду партера (потому что дальше уже ничего не видела), на 13-м месте, с карандашом и блокнотиком на коленях и записывала свои впечатления.
Влюбилась в актёра, героя-любовника. Писала ему письма, но не с объяснениями в любви, а с разбором его игры, с указаниями на неправильность речи, например, на ошибки в логических ударениях. Как потом выяснилось, Александр Иванович Степанов всю жизнь хранил эти её письма…
Война резко поменяла все планы. Вчерашняя театралка осталась в Саратове, поступила на филологический факультет местного университета, благо аттестат был, как тогда говорили, с «золотой каёмкой», и экзамены сдавать не пришлось.
Начинающий филолог с удовольствием слушала лекции по античной литературе, не менее внимательно – курсы древнерусской литературы и фольклора. Отцу писала в письме: всё это мне нравится, но что я буду делать с такими предметами, как современный русский и старославянский языки? Это же ужас и кошмар! Потом тон писем начал меняться. Немногим позже, уже будучи аспиранткой, знала и продолжала изучать два иностранных – английский и французский – и три славянских – украинский, польский и сербский.
Во время войны в Саратов был эвакуирован Ленинградский университет, и ей посчастливилось слушать лекции замечательных учёных с мировыми именами – литературоведов Григория Гуковского, Григория Бялого, Бориса Эйхенбаума, историка Евгения Тарле, лингвистов Александра Рифтина и Марии Соколовой, а также основателя Саратовской филологической школы Александра Скафтымова. Именно они закладывали тогда в основание университетского филологического образования новые подходы. Главный принцип, который она от них приняла и усвоила, – в решении научных задач не должно быть единомыслия. И ещё: лишних знаний не бывает, как любил повторять Александр Павлович Скафтымов.
Это естественная «вакцинация» позже, как и многим её учителям, не только помогала в жизни, но и часто усложняла её. И, тем не менее, выражать и доказывать свою точку зрения стало для неё нормой.
Когда началась эпопея со «сталинским учением» о языке, она, молодая преподавательница, только после аспирантуры, однажды заявила на лекции, что мы не можем строить историю русского языка в точном соответствии с концепцией академика Марра о классовой сущности языка, которая тогда насаждалась, и даже привела свою аргументацию. После этого записи её лекций подверглись тщательной ревизии, а самой Сиротининой предъявили обвинение, будто она заподозрила вождя… в идеализме. И только осторожное и грамотное заступничество авторитетных коллег помогло избежать более тяжёлых последствий.
Вспоминая этот эпизод, Ольга Борисовна по ходу нашей беседы замечает: сколько на её веку пришлось пережить разных концепций! Но она всегда старалась идти своим путём, никогда не признавала выводов, если они «подгонялись» под теорию. А задачу науки о языке видела прежде всего в том, чтобы выявлять многообразие и богатство форм речи, искать объяснение каждому новому факту и приходить к теории, а не идти от неё.
При этом всегда оставалась настоящим трудоголиком. Чего только стоят десять лет участия в диалектологических экспедициях, бесчисленное количество проведённых экспериментов, заставляющих коллег заново вслушиваться в разговорную речь! Для достоверных выводов считала обязательным исследовать речь разных людей, и их должно быть много. Результаты этих исследований порой шли вразрез с общепринятыми теориями, но она всегда стойко держала удар оппонентов.
Как-то на одной из Поволжских научных конференций читала доклад о порядке слов в языке на секции, председателем которой был уважаемый ею учёный, автор учебника по синтаксису Александр Николаевич Гвоздев. Дрожа от страха, тем не менее вступила с ним в спор, приведя многочисленные примеры, нарушающие выводы авторитетного специалиста. После доклада обескураженный председатель не без иронии спросил: «А нельзя всё-таки как-нибудь сделать, чтобы был прав я, а не вы?». На что последовал твёрдый ответ Сиротининой: «Нет, никак нельзя». Потом, правда, он согласился с ней и даже признался, что зафиксировал те же самые признаки, но не обратил на них должного внимания.
![](/sites/default/files/page/img/polishchupokusaevsirotinina.jpg)
![](/sites/default/files/page/img/occbsp7zu0.jpg)
– Ольга Борисовна, почему свою книгу воспоминаний Вы назвали «Жизнь вопреки»?
– Но там есть и подзаголовок: «или Я счастливый человек». Говорю это совершенно искренне, всегда так считала, и уверенность в этом мне очень помогала. Каждый день.
– Кто оказал наибольшее влияние на Ваше формирование как исследователя?
– Александр Митрофанович Лукьяненко, один из основателей Саратовской лингвистической школы, и, конечно же, Лидия Ивановна Баранникова – именно она пробудила во мне интерес к живой речи и приучила собирать лингвистическую литературу.
– Ваша докторская диссертация называлась «Порядок слов в русском языке». Что зависит от этого порядка? Как, по-Вашему, современные носители языка это понимают?
– У Александра Сергеевича Пушкина я как-то вычитала (и это в меня крепко внедрилось), что письменный и разговорный русский язык – это два разных языка. И знать только один из них – это ещё не знать русского языка в целом. Так я поняла, что буду заниматься разговорной речью. Тут и выяснилось, что порядок слов в ней совсем другой и открывает в языке много дополнительных значений и красок.
– Вместе со своими коллегами по кафедре Вы отдали много сил борьбе с бюрократическим косноязычием. Были членом Совета по русскому языку при Президенте. Даже специальные пособия издавали. Видите ли Вы успехи этих усилий?
– Частично… Одно знаю точно: тот, кто захочет говорить правильно, легко может этому научиться. В том числе и с помощью наших пособий.
– В академических справочниках Вас называют создателем и руководителем Саратовской лингвистической школы – в чём её отличительные признаки?
– Главное, что под неё ничего не подгоняется, анализируются только факты. Вся наша кафедра была увлечена изучением того, как русский язык функционирует в разных стилях. В процессе работы над стилями и сформировалась наша лингвистическая школа. Но каждый специалист в ней уникален и, конечно же, идёт своим путём.
– Можно сосчитать, сколько поколений саратовских филологов у Вас училось?
– Смотря что считать поколениями… В университете я работаю с 1948 года, начала преподавать историю русского языка сразу после окончания аспирантуры – вот и считайте! Только один, близкий мне пример: моей ученицей, хотя разница у нас была всего в пять лет, была Галина Георгиевна Полищук, которая потом стала профессором, выдающимся филологом. Затем у меня училась её дочь, теперь доктор филологических наук Елена Генриховна Елина и, наконец, её дочь Марина.
– Вы и сегодня много консультируете молодых исследователей языка. Кто сегодня идёт по Вашему пути, какие они?
– Те, кто идёт в своих научных работах от фактов к их обобщениям, а не подгоняет результаты исследований под своё мнение.
– Компьютеризация, электронные книги и Ваша огромная библиотека – как они уживаются друг с другом?
– Совсем не уживаются. Моим компьютером, глазами и руками сейчас является моя дочь Татьяна. Физик по образованию и призванию, она освоила ещё и навыки редактора лингвистических текстов.
– Кто для Вас сегодня знаковые фигуры в науке о языке? Ваше мнение будет интересно потенциальным лингвистам.
![](/sites/default/files/page/img/sirotinina1.jpg)
– Татьяна Черниговская, Вадим Дементьев, Виктория Красных. Очень значимы и сейчас академик Виктор Виноградов, Наталия Шведова, Виталий Костомаров, которых уже нет с нами.
– У Вас много наград, какую из них Вы считаете наиболее ценной?
– Самую первую – Заслуженный деятель науки РФ.
– За что Вы переживаете сейчас больше всего?
– Всегда и сейчас переживаю за русский язык.