Пётр I стремительно шагнул на улицы Саратова. Его имя теперь носит новая площадь, а эффектный памятник украшает берег Волги. На Международном петровском конгрессе в Петербурге Саратову вручили знамя «Путь Петра Великого» как очередному «петровскому» городу. Принимал его профессор Саратовского университета Сергей Алексеевич Мезин, чей вклад в исследование эпохи Просвещения и петровского времени отмечен многими престижными наградами.
Когда и по каким поводам Пётр I обращал внимание на Саратов? Что каждый из нас сегодня может найти для себя интересного и полезного в неисчерпаемой личности Петра? Об этом наша беседа.
Мезин Сергей Алексеевич – заведующий кафедрой истории России и археологии Института истории и международных отношений Саратовского национального исследовательского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского, доктор исторических наук, профессор.
– Сергей Алексеевич, о пребывании Петра I в Саратове существует много растиражированных средствами массовой информации мифов. Удалось ли Вам установить всю правду об этом событии, так сказать, отсеять зёрна от плевел?
– Установить всю правду невозможно, потому что, во-первых, историческое знание никогда не бывает полным и, во-вторых, познание бесконечно! К сожалению, мы ограничены скудостью источников петровского времени, в частности, о событиях в Саратове и Поволжье. Историческую картину приходится восстанавливать буквально по крупицам. Но все же эти поиски позволяют отделить легенды, которых накопилось немало, от фактов, которые можно проверить.
В частности, речь идёт о распространённой легенде, что Пётр I был в Саратове в 1695 году, когда войска двигались под Азов. Якобы молодой Пётр проявил здесь царскую щедрость: поднявшись на Соколовую гору, пожаловал все окрестные земли городу. На самом деле пожалование земель произошло позже, в 1700 году. Что касается 1695 года, мы просто не знаем, выходил ли он на берег вообще, никаких фактов на этот счёт нет. Или легенда о том, что во время царского визита воеводой (комендантом) Саратова был Василий Беклемишев, которому царь подарил остров на Волге. Но Беклемишев стал воеводой только в 1727 году, то есть через пять лет после пребывания царя в нашем городе.
Действительно, мимо Саратова Пётр I проплывал два раза. В 1695 году в походном журнале зафиксировано: «Проехали город Саратов». Никакой остановки не обозначено. Может быть, воевода приветствовал царя на воде – такие случаи были. Может быть, была короткая остановка для смены гребцов, хотя гребцами в то время, наверняка, были солдаты. Или понадобились запасы пресной воды. Но никаких фактов о пребывании Петра в тот раз на Саратовской земле не зафиксировано. О визите 1722 года сохранилось гораздо больше сведений.
– Как именно Саратов вошёл в орбиту петровских реформ?
– Я бы интерпретировал ваш вопрос так: когда Пётр I обращал внимание на Саратов? Наш город нередко упоминается в письмах Петра. К сожалению, они изданы не полностью, только до 1714 года. Город интересовал его в качестве базы строительства Волго-Донского канала (в 1697 году, после взятия Азова, была предпринята первая попытка построить канал между Волгой и Доном в районе Камышина). Интересовал Петра наш город как военный оплот для подавления Астраханского восстания в 1705 году, когда сюда прибыл фельдмаршал Борис Петрович Шереметьев и планировал отсюда вести наступление. Тогда опасение, что восстание перекинется на наш город, не оправдалось. Но в 1707 году Саратов опять привлёк внимание царя, так как подвергся штурму со стороны казаков, восставших под предводительством атамана Булавина. И Пётр знал, что «саратовцы к их воровству не пристали», то есть город свой защитили и к восставшим не примкнули.
Нередко Саратов выступал в роли своеобразной «калмыцкой столицы», потому что через саратовского воеводу, а потом коменданта, шло управление калмыками. Они в то время кочевали именно здесь, на левом берегу Волги. Саратовский комендант назначался ответственным за отношения с калмыками и подчинялся не только губернатору в Астрахани, но и Коллегии иностранных дел. Так что совсем не случайно в 1722 году именно в Саратове состоялась встреча Петра с Аюкой-ханом во время крупномасштабного Персидского похода (ханская ставка находилась на левом берегу, на месте современного Энгельса).
Саратов привлекал Петра и в годы Северной войны – в связи с тем, что здесь производились массовые закупки лошадей. У тех же калмыков закупались лошади и верблюды, которые отправлялись на театр военных действий. На этом саратовцы хорошо наживались. Как следует из документов, они дёшево покупали у калмыков скот, откармливали его на тех 300 тысячах десятин земли, которые им были пожалованы (в основном под пастбища и сенокосы), а затем перепродавали армейским комиссарам.
Привлекал Саратов внимание царя и в связи с военными делами, когда сюда совершали набеги крымские и кубанские татары в 1711 и в 1717 годах. Сам Саратов они не брали, но округу разоряли значительно, много людей уводили в плен.
И, наконец, был не очень приятный случай, когда саратовский комендант Дмитрий Бахметьев был обвинён в больших злоупотреблениях. Это было громкое дело, оно рассматривалось в Сенате в 1721 году.
– Работая над очередной книгой, Вы активно занимались архивными разысканиями. Смогли найти что-то новое? Какие открытия Вы, быть может, сделали для себя в процессе детальной разработки материалов?
– Если говорить о последней книге «Саратовское Поволжье в эпоху Петра Великого», которая вышла к 350-летию со дня рождения первого российского императора и к 300-летию посещения Петром I Саратова, то это результат многолетних архивных поисков. Впервые я вышел на эти материалы случайно. Краеведение не было главным направлением моих научных исследований. Когда я работал в Москве в Центральном государственном архиве древних актов, обратил внимание, что в описях упоминается наш город. Нашёл несколько любопытных материалов: в частности, ведомость гарнизона Саратова и других городов Поволжья 1704 года – источник, до этого историкам неизвестный. А другой мой коллега опубликовал опись городов-крепостей Поволжья 1704 года, и в результате сложилась картина, как выглядела крепость, какие были в ней сосредоточены военные силы. Другие историки также сделали интересные наблюдения. Например, Михаил Павлович Беликов, занимающийся историей Троицкого собора, нашёл косвенные сведения о том, что Петра I в 1722 году принимал комендант Семён Иванович Мечев. А потом я нашёл подтверждения этому факту. Оказалось, что комендант и похоронен в Саратове, в конце жизни он постригся в монахи, а в саратовский Свято-Преображенский монастырь вложил серебряный крест в память о своих родителях (он сейчас хранится в Радищевском музее).
А вообще, мои разыскания начались ещё в 1984–85 годах, когда я начал работать преподавателем в университете и совершил свои первые поездки в архив. Позже, в начале 1990-х годов, мы с моим учителем и известным краеведом Евгением Константиновичем Максимовым опубликовали брошюру о Саратове петровского времени. В 2011 году я дополнил этот материал до книги. И вот вышла уже третья моя книга как некий итог проделанной работы. Хотя и её тоже можно дополнить. У меня есть мечта – поработать в Астраханском областном архиве. Это единственное место в Нижнем Поволжье, где сохранились документы петровского времени.
– В начале июня Вы участвовали в Пятнадцатом Международном петровском конгрессе в Петербурге. Судя по числу участников, внимание к личности Петра не угасает. С какой стороны сейчас интересен этот исторический персонаж отечественным и зарубежным исследователям?
– Конгресс призван популяризировать петровскую тему. В нём принимают участие не только историки-исследователи, но и музейные работники, краеведы, представлена достаточно широкая аудитория.
В этом году в названии юбилейного конгресса использовали цитату историка Михаила Петровича Погодина: «Не чародей, а гений». Конгресс и был посвящён личности Петра I. Прозвучало 70 докладов специалистов по петровской эпохе из многих городов России. Участвовали и зарубежные исследователи: от Парижа до Ханоя. Интерес аудитории вызвало выступление коллеги из Вьетнама. Представьте, он перевёл на вьетнамский многие произведения Пушкина! В том числе «Медного всадника» и «Арапа Петра Великого».
Тема петровских реформ необычайно популярна и в мире, и в нашей стране. Потому что именно Петр начал реальную модернизацию России. Этот процесс оказался достаточно длительным и сложным. Это начало многих начал нашей последующей истории от элементарных бытовых реалий до важнейших государственных институтов. Кроме того, это начало имперской истории России и, конечно, её европеизации. А вот методы Петра до сих пор вызывают споры у исследователей. Вот почему эта личность интересна со всех точек зрения. Он привлекает всех: патриотов, потому что создал великую Россию; западников, потому что придал европейский вектор политике России; технократов, потому что был сориентирован на техническую сторону прогресса; интеллектуалов-гуманитариев, потому что верил в просвещение и был основателем образования в России. Все находят что-то для себя в неисчерпаемой личности Петра.
Каждый раз, когда мы собираемся на конгрессе (а я присутствовал на всех, кроме одного) важны не только доклады, но и научное общение в кулуарах, обмен информацией, литературой. Например, на этот раз специалист из Эрмитажа очень подробно рассказывала и показывала одежду, которую носил Пётр I. У меня, конечно, были представления, что царь не ходил в залатанных ботинках и штопаных носках, но, что он имел такой огромный гардероб, который по большей части сохранился, я не знал. Пётр не был модником, но любил качественную европейскую одежду. И, если вдруг воротники выходили из моды, а ему они нравились, он все равно заказывал себе французский кафтан, но – с воротником! Были в моде парики, но Пётр их не любил и носил только, когда было холодно в качестве шапки. Он во всём опережал своё время, потому что был свободным человеком. Можно, конечно, добавить, что он в России был единственным свободным человеком на всю страну.
Узнать новые подробности о том, что носил и что ел этот человек, как он танцевал, – очень важно для исследователя. Были и серьёзные историко-психологические доклады о характере и личности Петра. Целая серия докладов о его живописных и словесных портретах, что позволяет понять, каким его видели современники. Было оригинальное выступление, посвящённое такой любопытной теме, как усы императора, – ведь на портретах тип усов постоянно менялся. Кстати, этот признак теперь является основанием для атрибуции портретов – определения авторства и времени их написания.
– На конгрессе Вы выступали с докладом «Вольтер о личности Петра Великого». Что, по-Вашему, главного увидел в Петре знаменитый французский просветитель и публицист, и как его мнение отразилось на позднейшей историографии, посвящённой русскому императору?
– В этом сюжете происходит пересечение двух интересных масштабных личностей. Вольтер был одним из первых историков Петра I, он автор нескольких сочинений о нём, но главное – «История Российской империи при Петре Великом». Это был первый серьёзный научный труд о Петре, конечно же, с точки зрения XVIII века. Вольтер увидел в Петре великого государственного деятеля всех времён и народов. Он считал, что деятельность Петра важна для всего мира. Был уверен, что тот создал новую Россию. Вместе с тем, сознавая величие российского царя, он видел в Петре и просто живого человека. Большинство авторов того времени занимали коленопреклонённую позицию по отношению к Петру. Вольтер позволил себе при всём уважении к герою спустить его с небес на землю.
Конечно, концепция Вольтера, состоявшая в том, что Пётр – творец России, что «родился Пётр, и Россия образовалась», – давно уже устарела. Мы не согласимся с Вольтером, потому что петровские реформы не случайны, им предшествовали целые века российской истории. Но Вольтер показал всей Европе, что Пётр – необыкновенный герой, действительно выдающийся государственный деятель. До конца XVIII века вышло 42 издания этой книги на всех основных языках Европы.
– О Петре, о результатах его бурной деятельности до сих пор существуют разные мнения. Причём не только среди поклонников популярных изданий, но подчас и в рядах самих историков. Можно ли вычислить нечто среднеарифметическое из всех этих суждений? И кто всё же для Вас лично Пётр I?
– Вокруг этих споров формируется наше российское национальное самосознание. Споры западников и славянофилов о путях России в конечном счёте сходятся на Петре. Мнения настолько полярные, что нечто среднеарифметическое вычислить трудно. Он действительно великий правитель, это не обсуждается. Он создал то, чего не было в России: регулярную армию, флот, регулярное государство, построил Петербург. Но есть много поводов и для сомнений. Тот же Вольтер дал такую оценку: Петра можно очень уважать как государственного деятеля, но его нельзя любить как человека.
Действительно, когда внимательно рассматриваешь личность Петра, то находишь отталкивающие личностные черты. Он был деспотичен, груб, жесток, довёл до крайности крепостное право в России. А что же всё-таки привлекает? Я разделяю мнение гениального историка Василия Осиповича Ключевского: «Вера Петра в чудодейственную силу образования, его благоговейный культ науки насильственно зажгли в рабьих умах искру просвещения, которая разгорелась в стремлении к правде и к свободе». Казалось бы, какая свобода при Петре? Никакой. Но то, что он заставил русских людей просвещаться, образовываться, то, что он культивировал науку, это пробуждало в людях самые лучшие стремления.
– Какое художественное произведение, на Ваш взгляд, наиболее интересно и полно отражает судьбу этого великого человека?
– Я должен признаться, что не очень люблю историческую художественную литературу. Конечно, я принимаю безусловно талантливые произведения, где автор даже если в чём-то и отступает от фактов, но настолько талантлив, что ему веришь. Иногда произведение искусства в большей степени воспитывает нас, чем научные труды. Попробуйте сказать, что запорожцы не писали письмо турецкому султану! Они его не писали, но Репину мы верим. Интерес к таким произведениям – и к книгам, и к фильмам – определяет степень таланта их авторов. Я бы выделил знаменитый роман Алексея Толстого «Пётр I». Фильмы, поставленные по этому роману, тоже вызывают большой интерес. Ну а из более современных писателей я бы отметил книгу Даниила Гранина «Вечера с Петром Великим». В ней есть интересные раздумья, постановка острых вопросов о личности Петра. Мы должны быть благодарны Гранину за то, что он придумал Петровский конгресс, программу «Путь Петра Великого». Его дело живёт. Он посчитал, что эта личность может объединить представителей разных взглядов на судьбы своей страны.
Мне очень нравится интересный в своём роде фильм Александра Митты «Сказ про то, как царь Пётр арапа женил». Здесь сразу несколько талантов сошлось, и, прежде всего, неожиданный Высоцкий в роли арапа. Я бы выделил историческую дилогию Сергея Герасимова «Юность Петра». В образе актёра Дмитрия Золотухина Пётр выглядит для меня очень достоверным, как-то он его угадал. Во всяком случае, этот образ совпадает с тем, как я сам представляю Петра.
– На церемонии открытия конгресса Вам как его постоянному участнику и представителю города, в котором побывал Петр, вручили символическое знамя «Путь Петра Великого». Накладывает ли это событие какие-то обязательства – на университет, на город, на Вас лично?
– Вручение знамени – это признание Саратова «петровским» городом, как и других городов, которые неразрывно связаны с его именем. Это – Петербург, Архангельск, Таганрог, Петрозаводск, Астрахань... Такое же знамя вручали Амстердаму в Нидерландах, Реймсу во Франции. Мне приятно сознавать, что мои работы внесли некоторый вклад в признание Саратова «петровским» городом. Отрадно видеть, что и город не остался равнодушным к этому факту, о чём свидетельствует установка памятника Петру I. Монумент, созданный скульпторами Андреем и Сергеем Щербаковыми, на мой взгляд, удачный и уместный. Он высится на том месте, где действительно был Пётр I. Установка памятника и благоустройство площади очень украсили Саратов. Ведь до этого долгие годы неприглядный пустырь выступал в качестве «витрины» города. Так что Пётр и сейчас сделал благое дело для Саратова, появившись в таком прекрасном месте.
Саратовская область несёт на себе отпечаток петровских времен: первый город, названный в честь Петра, – Петровск. Петров вал – это тоже память о строительстве судоходного канала между Волгой и Доном.
– Есть ли у нынешних студентов-историков интерес к личности Петра, и что полезного, на Ваш взгляд, они могли бы извлечь для себя из уроков петровской эпохи?
– Такая необычная личность, конечно, увлекает студентов. Я вижу это, когда читаю свои лекции. Они задают много вопросов, хотят специализироваться по петровской тематике.
Замечу к слову, что 21 июня в Париже, в Русском доме науки и культуры состоялась онлайн-конференция, на которой я выступил с основным докладом: «Париж Петра Великого и мечта о Петербурге». Так вот, к нам присоединились 79 слушателей из разных стран, прежде всего из Франции, но даже с Гаити!
Приобщение к эпохе великих дел, вероятно, учит студентов быть патриотами по-петровски (а патриотизма у Петра не отнять!). При всех своих западнических, европейских симпатиях он в первую очередь думал о России. Петровский патриотизм заключался в том, чтобы любить свою страну, но не слепо, брать всё лучшее у других, избавляться от не самых лучших национальных черт, постоянно обновляться, развиваться, желать своей стране «общего блага» и движения вперёд. Когда П.Я. Чаадаева, увидевшего в николаевской России исторический тупик, упрекали в западничестве, он говорил: «Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами… Я люблю моё отечество, как Петр Великий научил меня любить его».
Любовь к родине, сопряжённая со стремлением сделать страну лучше, – это, наверное, главный урок Петра I нашей молодёжи.
Беседовала Тамара Корнева, фото из архива героя
