Геологическая реальность в формате дистанционки

– Для себя я нашёл наиболее оптимальную схему дистанционного взаимодействия, которая разбивается на несколько направлений. Естественно, использую университетскую систему IpsilonUni, через которую выкладываю для студентов основные вводные, оперативно отвечаю на возникающие вопросы через систему сообщений в БАРС. К сожалению, там нельзя прикреплять файлы, но в случае необходимости я делаю следующим образом: нужный файл, например программу или учебник, выкладываю на свой ящик dropbox или другой файлообменник и вставляю в сообщение ссылку, чтобы они могли отсюда учебник скачивать.

Практические задания по геологии России и исторической геологии студенты присылают мне для проверки по электронной почте (на почтовый ящик в домене sgu.ru) – в виде фотографий или отсканированных вариантов. Отвечаю им либо через электронную почту, либо через приложение WhatsApp. В нём же – в режиме видео – провожу зачёты и экзамены. Экзамен проходит в обычном формате: вопрос – ответ. На 5–6 вопросов и ответы отводится 15 минут. Условия жёсткие, так что времени на списывание нет, ребята должны глубоко изучить материал, чтобы отвечать быстро и точно. Учитывая, что в этом конвейере принимают участие 20 человек, на всё уходит 5–6 часов. К исходу 15-й минуты я должен принять решение: поставить зачёт, определить оценку за экзамен, либо направить студента на переэкзаменовку.

Что касается лекций, то их материал легко можно освоить самостоятельно, в дистанционном режиме, особенно по дисциплине «История и методология геологии»: в учебнике всего 200 страниц «исторического» текста и никаких формул. А вот практическая работа по дисциплине «Геология России» в условиях дистанционного взаимодействия приобретает особую специфику. Например, геологические профили (графические схемы строения недр), которые строят студенты, очень большие, порой в ширину они достигают двух – трёх метров. Я не могу держать в голове каждый профиль, в обычных условиях эта работа проходит в виде индивидуальной консультации, мы расстилаем лист профиля и минут десять изучаем материал, принимая совместные решения. При дистанционном взаимодействии такой возможности нет. Каждый профиль зависит от того, какие материалы студент собрал из разных источников и как они соответствуют геологической реальности, и эти профили год от года отличаются, поскольку в них нет шаблонных решений. Видеоконференции не позволяют работать с такими масштабами. Приходится поступать так: студенты готовят профиль «под ключ», фотографируют его и в виде 5–6 отдельных кадров присылают мне по почте. Если есть грубые ошибки, я на них указываю, и они переделывают работы.

Конечно, приходится снижать требования. И в обычных условиях бывали попытки схитрить, предоставить чужой профиль вместо своей работы. Чтобы сомнений в авторстве не возникало, у каждого студента приходится контролировать весь процесс работы поэтапно. Обычно на геологическом профиле стоят пять – шесть моих подписей, свидетельствующих о поэтапном принятии работы. В нынешней ситуации я этого сделать не могу. Поэтому в качестве эрзац-варианта контроля они сканируют или фотографируют свои работы только в готовом виде. Потом мы выходим на видеоэкзамен и в режиме диалога обсуждаем работу каждого студента.

Если говорить о другой преподаваемой мной дисциплине – «исторической геологии», то здесь мы использовали лекции с презентациями. Большая часть практики тоже доступна, так как имеются материалы в электронном виде и можно раздавать варианты заданий. То же самое можно сказать о курсе «История и методология геологии», его можно и дистанционно проходить.

Что касается полевой практики, то сейчас на факультете прорабатываются варианты её дистанционного проведения. Учебная летняя полевая практика по геокартированию, организацией которой я занимаюсь последние 15 лет, обычно проходит на Жирновском учебном полевом полигоне СГУ, который расположен в Волгоградской области на правом берегу реки Медведицы в первый летний месяц. Будущие геологи должны научиться составлять геологическую карту, работая на местности площадью 50 кв. километров. Работают бригадами по 3 человека – каждая на своём маршруте. Студенты должны увидеть изучаемый материал в природе, интерпретировать на бумаге и на основе своих наблюдений составить геологическую карту и написать достаточно большой отчёт – более 100 страниц с большим количеством графических приложений. Эту последовательность действий отменить никак нельзя. Тут мы пока не готовы к дистанционке, у нас даже нет никаких видео местности, поскольку такая задача ранее не ставилась. Мы уже обсуждали эту проблему на кафедре и факультете. Будем брать с собой в будущем какое-то оборудование, видеокамеры, чтобы в следующем году на практике начать готовиться к будущим возможным вариантам дистанционки: что-то отснять, смонтировать для будущих видеотрансляций.

Конечно, это всё равно будет неполноценная практика, никакая видеоэкскурсия её не заменит, так как основная задача таких экспедиций – получать практические навыки и знания на конкретной местности, на природе, или, как говорят геологи, – «в поле». Посредством одного компьютера или даже обучения в аудитории геологом не станешь, тут только кабинетный полугеолог получиться может. Полевую практику для наших студентов невозможно заменить ничем. Для них важно держать в руках образцы породы, учиться смотреть на окружающий мир глазами геолога, научиться «видеть» геологическое процессы вокруг. Без работы на местности этого добиться нельзя.

К сожалению, есть тенденция оптимизировать и этот процесс. А между тем, работая над докторской диссертацией, я несколько раз бывал в Англии, в частности Кембриджском университете, и видел, например, какое значение там придаётся практике, работе «в поле» и личному контакту. Только так студенты смогут заряжаться энтузиазмом преподавателя. По геологической традиции, если студент принимал участие в полевой работе и разделяет все тяготы полевой жизни, он становится «братом по крови» в самом высоком – профессиональном смысле.